Обычно я не расшифровываю нарисованное, каждый в холсте видит то что ему видится, но в данном случае, это не просто картина, это двигатель! Механизм, ну а к двигателям и механизмам должна прилагаться брошюра с аннотацией!
Как я не старался, исчирикивая блокнот за блокнотом, как голову не ломал, но Нобелевскую премию получить мне не удалось, а жаль. Вечный двигатель я не изобрел.
То, что в моем понимании может являться, в некоторой степени, Вечным двигателем это вода! Возможно еще огонь и воздух, но для меня все же, ассоциативно, это вода. А еще вода объединяет все! Крохотные деревеньки и гигантские мегаполисы, древние городища и небоскребы современности. Вторым вечным двигателем и вечной ценностью, как мне кажется, является человеческое любопытство и человеческая страсть к обогащению. Обогащению и материальному и научному и культурному. Люди обмениваются знаниями, опытом, товарами, технологиями, искусством ... Таким образом человечество движется вперед, идет прогресс.
На этой картине, страны и континенты обмениваются ... Не пугайтесь ... Любопытными золотыми рыбками!
Итак! Валторна мощно вливает воду, рыбок и джаз в небоскребы Большого Яблока. Крутятся шестеренки внутри делового Нью-Йорка, двигают конвейер на цепной тяге, то туда, то обратно. На конвейере Манхэттенские желтые такси, да с коктейльными бокалами на крыше. Бокал "Маргарита " выплескивает рыбку в раструб Эйфелевой башни, а воду из нутра такси в шляпу-цилиндр Лондонского Биг Бена, рыбки в бокале "Пайна Колада " и "Дайкири" дожидаются своей отправки в Париж. Баба с острова Пасхи, является гирей-противовесом Нью-Йоркской гидро-машины. В Лондоне 5 вечера, five-o'clock, время пить чай. Водичку в Веджвудский чайник, нарядный, напяливший Шотландский килт, Биг Бен набирает аж за Ла-Маншем, в Париже. Шестерни Биг Бена, все так же, взад - вперед толкают платформу с двумя красными дабл-деккерами. Плоская морда переднего автобуса давит на грушу французского парфюмерного флакона, а флакон щедро заправляет дабл-деккер столь ценной на Туманном Альбионе eau de parfum. Эйфелева башня, как и положено француженке, кокетлива и кипуче деловита! Одна туфелька на ее обувном диске, смачно бьет изящным носком по тумблеру - клубку, тумблер клубок открывает дно матрешки, летит среди брызг Русская рыбка в башенный половник. Вторая туфелька обувного диска давит на грушу, впрыскивая в ее нутро парфюмерную воду для отправки в Россию. Под арии Пуччини две башни Пизанская и Эйфелева обмениваются рыбками. Итальянка из бутылочки Кьянти плеснет рыбку другую во французский бокал, француженка наплещет рыбок для соседки из бутылки бордо. Германия щедро под звуки маршей закидывает из пивных кружек рыбок в нутро Пизанской башни, та в свою очередь через нотоход, некоторых из них транзитом, передает своей подруге, башне Спасской. Спасская башня холеная и в меха укутанная, покачивается на водной, полной крупной рыбы, гармонике и через шпиль заправляет матрешек златорыбьем. Когда экспортные матрешки полны доверху, последняя избыточная рыбка падает в кадушку Спасской башни! Кадушка перевешивает легкий валенок, валенок лупит по клубку-тумблеру, рельса с упитанными матрешками катится на разгрузку в Париж, с тем чтобы вернуться назад, с рыбками Французкими, парфюмированными. Пагода из Нуса Дуа (Бали), поддерживает Китайский насос - поршень. Пекинский храм Рая выдувает пузыри с рыбками, что разлетаются по всему миру. Водопад блестит золотой чешуей и летит сквозь Ангкорский храм Байон с брызгами, как по жолобу, проносится по Японским воротам и обрушивается сквозь воронку в прохладные недра Тадж Махала!
Все это действие, вся эта кутерьма, весь этот круговорот рыбок происходит в модели, в макете Мира. А макет этот находится в аэропорту из которого вылетают воздушные суда прошлого, нынешнего и будущего. А багаж с наклейками-сувенирами из прошлых поездок уже отправили на борт.
